Ренлинг проснулся раньше, и в десять часов утра, когда он уже варил кофе, на кухню зашел невыспавшийся Корридон.
— Это уже есть в газетах, — сообщил Ренлинг. Вид у него был огорченный, он не скрывал своего беспокойства. — Там говорится о Крее.
Корридон провел рукой по волосам и проворчал:
— Ну и что? Кого они подозревают?
— Полиция начала поиски. Почитайте сами, газеты в гостиной.
— О Рите пока ничего?
— Нет. Но тип из табачной лавки подробно описал вашу внешность.
Корридон мрачно усмехнулся.
— Я же говорил!
Он прошел в гостиную. Статья об обнаружении трупа красовалась на первой странице. Там же была и фотография хозяина табачной лавки. Тот сообщил репортерам, что человек высокого роста, смуглый, с наклейкой из пластыря на правой руке, одетый в плащ и серую фетровую шляпу вышел из квартиры Крея приблизительно во время совершения преступления. Полиция, говорилось в статье, очень заинтересована в том, чтобы найти этого человека, так как надеется получить у него сведения, позволяющие пролить свет на убийство, которое, по всей вероятности, было совершено из мести. Из квартиры ничего не пропало.
Ренлинг принес на подносе тосты и кофе.
— Подождите, вот найдут труп Риты, тогда они по-настоящему зашевелятся, — сказал Корридон, наливая кофе. — Похоже на то, что мне надо срочно обзавестись железным алиби...
— Вы хорошо сделаете, если избавитесь от плаща и шляпы, — добавил Ренлинг. Он уже сумел взять себя в руки и казался почти спокойным. — Если эти вещи обнаружат здесь...
— Верно. Не поможете ли вы мне. Я сложу все в сумку, а вы отнесете её в «Домино-клуб», на Фрич-стрит, и отдадите сверток Эффи Роджерс. Скажете, что этой мой сверток, и пусть он пока полежит у нее.
— Сделаю, — с готовностью проговорил Ренлинг. — А что с алиби?
— Займусь. А теперь послушайте... Я много думал о вас прошлой ночью. Похоже, вы жалеете о том, что втянули меня в эту историю. Я охотно вам верю. Но согласны ли вы помочь мне выбраться из этой ловушки?
— Несомненно, — не задумываясь ответил Ренлинг. — Для этого я и пришел к вам. Я решил известить полицию или придерживаться той линии поведения, которую вы посоветуете.
— В таком случае, вы должны вернуться к вашим товарищам.
Ренлинг собрался протестовать, но Корридон продолжал:
— Они слишком лукавы, чтобы оставить их без присмотра. Мне необходимо знать, что они замышляют. Если вы будете среди них, то всегда сможете предупредить меня. Не говоря о том, что при благоприятном стечении обстоятельств сможете изъять у них пистолет и расписку.
— Вы многого от меня требуете, — смущенно ответил Ренлинг. — Иначе говоря, я должен шпионить за ними?
— Это уж вы понимайте, как хотите. Нет — значит, нет. Но я не вижу иного способа помочь мне.
Ренлинг немного подумал, потом решился.
— Хорошо. Я согласен. Я сделаю все, что в моих силах, но не нравится мне эта история. Если они обнаружат...
— Каким же образом они обнаружат? Ничего им не говорите! Сделайте вид, что я ускользнул от вашей слежки. А я сейчас отправлюсь на поиски Мэллори. Сегодня же поищу его сестру. Кстати, запомните мой номер телефона, я буду дома около половины первого. А где вас можно будет найти?
— Мы остановились в отеле Энфилд, на Бревер-стрит, улице, которая начинается от Ченсери-лейн, — ответил Ренлинг, записывая номера телефонов Корридона и Энн Мэллори на каком-то старом конверте.
— Отлично. Я сейчас сложу вещи, и вы отправляйтесь. Ни слова тем двоим о сестре Мэллори. И впредь — абсолютное молчание.
Едва Ренлинг ушел, Корридон позвонил Цани.
— Вчера я был в клубе до двенадцати часов дня, — сказал он, услышав на другом конце провода ворчание бармена. — И передай это же Максу... Вознаграждение — пятьдесят фунтов.