В течение нескольких секунд Цани не мог найти слов и только сопел.
— Они отлично описали тебя, — наконец проговорил он. — Твое алиби недолго продержится.
— Нужно, чтобы продержалось, — уверенно сказал Корридон. — Устрой так, чтобы комар носа не подточил. Договорись с Максом.
Опять молчание, потом голос Цани:
— Ладно. Я расскажу им байку, но не сильно на меня рассчитывай...
— Чтоб все было в лучшем виде! — ещё раз повторил Корридон и повесил трубку.
Какое-то время он сидел неподвижно, мрачно глядя на телефон. Когда-то он мог положиться на Цани, но теперь такой уверенности не было. Но ни к кому другому обратиться с аналогичной просьбой он не мог.
Корридон уже собрался пойти в спальню, когда зазвонил телефон. Немного поколебавшись, он снял трубку.
— Кто у телефона?
— Это я... Эффи, мистер Корридон, — произнес дрожащий голос.
— И что же, Эффи?
— Вот уже несколько минут как я пытаюсь дозвониться до вас, — быстро сказала она. — Полиция только что ушла от нас. Они говорили о вас, и Цани дал им ваш адрес. Я сама слышала...
Мускулы Корридона напряглись.
— Сколько времени прошло?
— Чуть больше десяти минут. Это был Роулинг — старший инспектор. Они говорили о убийстве...
— Очень хорошо, Эффи. Ни о чем не беспокойся. Спасибо, что позвонила. Я послал тебе сумку, спрячь до поры до времени, и чтобы к ней никто не прикасался. До свидания, Эффи, я очень тороплюсь.
Он повесил трубку, не слушая больше её лепет. На мгновение он задумался, потом решительно направился в спальню. И в этот момент раздались два отрывистых стука в дверь. Это не миссис Джекобс — она всегда звонит. Нетрудно догадаться, что это за визитеры... Он осторожно подошел к окну и посмотрел сквозь тонкую занавеску. Внизу топтались двое полицейских с задранными вверх головами. Один из них был Роулинг.
Корридон на своем веку навидался достаточно полицейских, не в первый раз полиция устремлялась по его следам. Поэтому он не стал раздумывать, а в одно мгновение бросился к шкафу, открыл его, достал демисезонное пальто и шляпу. В глубине шкафа стоял наготове небольшой чемоданчик со всем необходимым. Он вынул из ящика пачку денег и сунул в карман, схватил чемоданчик...
Корридон был уже в гостиной, готовый к выходу, когда в дверь постучали во второй раз. Он язвительно улыбнулся, открыл дверь и вышел в коридор. Прямо над его головой было слуховое окно. Он отодвинул защелку, поднял раму и, подтянувшись на руках, оказался на крыше, которая спускалась к соседнему дому. Стоя на середине крыши, Корридон был невидим снизу. Спрятавшись за трубой, он раздумывал: поставили человека позади дома или нет. Потом опустился на четвереньки и пополз по крыше вдоль дома, отыскивая лазейку. Последний гараж был пустой. Добравшись до него, Корридон поднял слуховое окно и проскользнул внутрь. Осторожно притворил дверь и выглянул наружу. Роулинг и его товарищ по-прежнему смотрели на окна его квартиры. Водители перестали мыть машины и с интересом наблюдали за полицейскими. Корридон подождал ещё немного. Взоры всех были устремлены на окна его квартиры, но он знал, что первый же опрометчивый шаг привлечет к его особе повышенное внимание.
Роулинг со вторым инспектором в этот момент устроили небольшой совет, после чего тот направился к последнему гаражу. Корридон замер и стоял не дыша до тех пор, пока не услышал удаляющиеся шаги. После этого он снова приоткрыл дверь. Роулинга уже не было, но его товарищ, видимо, решил сторожить до победного конца. Началась пытка ожиданием. Через некоторое время полисмен повернулся спиной, и Корридон мгновенно выскользнул за дверь. Идя к воротам, он каждую секунду ожидал услышать позади окрик и еле удержался, чтобы не оглянуться.
Едва только он почувствовал себя в безопасности, как тут же свернул и быстро направился в сторону Гайд-парка.
* * *
На высоких воротах, выкрашенных в зеленый цвет, красовалась дощечка с лаконичной надписью: «Студия Чейн-уолк».
Корридон остановился перед воротами, посмотрел направо, налево, осторожно поднял крюк и вошел. Перед ним был небольшой дворик, вымощенный камнем. Небольшие коттеджи располагались полукругом, словно яхты в парадном строю. Лишь один коттедж портил строй, и оставалось думать, что это неудачное расположение было задумано архитектором, который решил построить четырнадцать студий, но в последний момент получил заказ на пятнадцатую, а поскольку все места были уже заняты, ничего не оставалось, как соорудить студию под номером 2А подальше от людских глаз, в глубине двора.
Корридон прошел по дорожке к входной двери, выкрашенной в синий цвет, и позвонил. Засунув руки в карманы, с чемоданчиком у ног, он терпеливо ждал. Голова его была пуста. Он абсолютно не знал, что сказать сестре Мэллори, и рассчитывал, что в последний момент в голову придет какая-нибудь связная мысль. Теперь, греясь на солнышке и отбрасывая тень на белую стену дома напротив, он чувствовал, что его охватывает нетерпение.
Дверь отворилась, и молодая девушка появилась на пороге. С первого взгляда он почувствовал разочарование. Он почему-то ожидал увидеть девушку типа Риты Аллен. А в этой не было ничего обольстительного. Небольшого роста, худенькая. Он сразу охватил взглядом её тонкие руки, миниатюрное, но сильное тело. У неё были каштановые, коротко подстриженные волосы, скромное платье. Голубые глаза смотрели приветливо. Девушка улыбнулась.
— Добрый день, сэр, — сказала она спокойным чистым голосом. Улыбка не сходила с её лица, и Корридон почувствовал, что он ей не неприятен. Она была с ним приветливой и ожидала, что он ответит тем же. Эта спокойная, без апломба девушка с большими честными глазами и гибким телом выбила его из колеи. И то, что он сказал, он не сказал бы никому другому, так как в ней было нечто такое, что располагало к откровенности.
— Я ищу вашего брата, Брайана Мэллори, — немного смутившись, проговорил он. — Вы ведь в самом деле его сестра, не так ли?