— Что случилось? — резко повторил Корридон, ещё раз встряхивая его.
— Они наступают мне на пятки, — с трудом выговорил англичанин. — Я не мог иначе... Я не знал, куда идти. Этот сумасшедший дурак убил двух агентов!..
— Молчите, — Корридон закрыл рот Ренлингу и повернулся к Энн, застывшей, как изваяние.
— Ваш брат упоминал в письме о Ренлинге, — сказал он, — одном из восьми. Вот он! Вы мне недавно сказали, что жалеете, что не знали друзей Брайана. Вот вам и предоставилась такая возможность...
* * *
Щеколда зеленой решетки медленно приподнялась, и ворота плавно открылись. Прошло несколько секунд. Никого не было видно. Агент просунул голову в проем и заглянул во двор. Удостоверившись, что там никого нет, махнул рукой с револьвером и широко распахнул ворота. Затем осторожно двинулся вперед. За ним следовал второй агент, тоже с оружием в руках. Между павильонами было метров пять-шесть свободного пространства. Из того места, где спрятался Корридон, он мог видеть проход между двумя домиками, которые прикрывали студию 2А, а также часть ворот и двор.
Оба агента осторожно продвигались вперед. Через открытые ворота была видна кучка зевак, стоявших на улице на приличном расстоянии.
Энн, стоя рядом с ним у окна, спокойно наблюдала за агентами. Те продвигались к крайнему павильону. Корридон сочувствовал им. Их было слишком мало, чтобы преследовать того, кого они считали стрелком-убийцей, и, несмотря на принимаемые ими меры предосторожности, обоим грозила смертельная опасность.
— Они видели, как вы вошли сюда? — спросил Корридон у Ренлинга, не отрывая взгляда от окна. Ренлинг, который все ещё полулежал в кресле, понемногу приходил в себя. Когда он открыл рот, чтобы ответить, голос его был уже более уверенным, дыхание выровнялось.
— Не думаю... По крайней мере, я метров на сто опередил их. Когда я завернул за угол, на улице никого не было... А что, они уже здесь?
— В настоящий момент обшаривают двор.
Ренлинг с трудом встал на ноги.
— Если они нас поймают, мне не выкрутиться! Они не поверят, что я ничего не знал. Ведь Жан стрелял так хладнокровно... Да и свидетели есть!
— Сядьте и молчите! — проговорил Корридон, повернув к Энн озабоченное лицо. — Если они не знают, что вы в этом павильоне, то это ещё полбеды. — Ренлинг опять уселся в кресло, а он обратился к девушке:
— Я очень огорчен этой историей. Ситуацию я объясню потом, сейчас нет времени. Что бы ни произошло, вы останетесь в стороне, понятно?
Она посмотрела на него с беспокойством, но без страха.
— Я ничего не понимаю, — твердым голосом проговорила она, — но если полиция спросит, я скажу то, что знаю.
— Это самое лучшее, — улыбнулся Корридон. — Но я вынужден принять некоторые меры, которых вы не ожидаете. — Он бросил быстрый взгляд в сторону Ренлинга. — Нужно кое-что сделать... Постарайтесь найти кусок веревки, все равно какой. Быстро...
Она сделала шаг назад, но он схватил её за руку.
— И прошу вас быть благоразумной, — сказал он. — Я не причиню вам зла, только не кричите и не вырывайтесь. Полиция ищет меня и Ренлинга. Мы никому не причиним зла, если нас к этому не вынудят. Делайте то, что я сказал, и все будет хорошо. Как только эти двое уйдут, мы оставим вас. Поверьте, что все будет хорошо...
— Я вам верю, — перебила Энн. — Обещаю, что не буду сопротивляться. Я слышала слова вашего приятеля... Он убил кого-то, правда?
— Да нет же! Ренлинг и мухе не причинит зла! Он был с товарищами вашего брата. Это Жан стрелял. Жан! Вы помните, поляк?
Она была слишком удивлена, чтобы испугаться.
— Что означает эта история? — спросила она. — Что привело вас сюда?
— Извините, но объяснения последуют позже.
Ренлинг вернулся из кухни с кучей веревок и поясов.
— Не спускай глаз с этих фликов, — приказал ему Корридон.
Ренлинг без слов отошел к окну.