Ее отчаяние придало Джорджу сил. Он загородил ее собой и посмотрел обоим грекам в глаза.
— Не волнуйтесь понапрасну, — сказал он. — И прошу вас простить ее. Она просто не сознавала, что делала.
Блондин поднялся. Теперь его лицо было белым от ярости.
— Займись этим парнем, Дик, — сказал он, — а я займусь девчонкой.
Джордж был в отчаянии и кипел от ярости. Кору они не получат! Сперва они должны будут убить его! Если бы у него с собой был пистолет!.. Он подтолкнул Кору к стене и встал перед ней, сжав кулаки. Потом посмотрел на двух коренастых мужчин, которые, казалось, лишь ждали распоряжения своего хозяина. Блондин все еще стоял за своим столиком, вытирая лицо салфеткой и отряхивая пиджак.
— Не вздумайте только делать глупости, — сказал Джордж. — Я никого не хочу ранить. Блондин рассмеялся.
— Врежьте ему, этому жирному дураку! — резко приказал он. — Покажите ему, что вы можете!
Один из греков начал приближаться к Джорджу. Тот размахнулся со всех сил, но удар пришелся в пустоту, потому что грек успел отскочить в сторону. Кора вскрикнула и вцепилась в Джорджа, тем самым мешая ему действовать. А в следующий момент в сумрачном свете зала мелькнула сталь длинных ножей. Вид металла словно парализовал Джорджа. Его охватил непреодолимый ужас. Снова сверкнул металл, и он почувствовал жгучую боль. «Они меня убьют», — успел подумать он и бросился вперед, словно раненное и испуганное до смерти животное. Потом он услышал крик Коры. Он уже лежал на полу и тяжело дышал. Кто-то бросился на него и прижал его к пыльному ковру.
— Не двигаться! — сказал грек. — Она сейчас вернется. Джордж не шевелился. А потом до него донесся дикий крик, который тотчас же оборвался, словно зажатый безжалостной рукой. Он тихонько шевельнулся.
— Не двигаться! — снова приказали ему.
Что они хотят сделать с ней? Тишина в зале и во всем доме испугала его. Где-то тикали часы, и ему казалось, что он уже несколько часов лежит на этом вонючем ковре. Потом грек внезапно поднялся.
— О'кей! — сказал он и ткнул Джорджа под ребро. — Теперь ты можешь встать.
Джордж поднялся. Машинально он вытащил свой носовой платок и обвязал им свою кровоточащую рану на левой руке. Потом открылась дверь, и другой грек втолкнул Кору обратно в зал.
Через какое-то время они уже были на темной улице под дождем. Кора вся как-то сломалась. Ее длинные волосы сбились и закрыли лицо. Какое-то время она так и стояла не шевелясь, и дождь падал на нее.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Джордж, забыв о своей ране и боясь дотронуться до нее.
Она уставилась на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Потом, словно лунатик, зашагала по тротуару взад-вперед.
— Кора, что с тобой? — спросил он. — Скажи же наконец! Сейчас они стояли прямо под фонарем. Внезапно она выпрямилась, как струна. Лицо ее было искажено. С ее губ сорвались какие-то шипящие звуки. Наконец она выдавила из себя:
— Они набросили мне подушку на лицо и избили меня палкой! Да, да, именно это они и сделали! Это меня-то! Они у меня еще поплатятся, ох поплатятся! И эта белая собака!.. Он знал, что они хотят сделать!.. Я всех их убью! Всех!..
И она начала плакать от боли и бешенства.
Глава 11
Позднее Джордж никак не мог вспомнить, как они добрались до маленькой квартирки, расположенной над продовольственным магазином. Он помнил только, что поймал такси, а вся поездка выпала у него из памяти. Помнил еще и о том, с какими муками они поднимались по лестнице, помнил дикий стук Коры в дверь и сердитый голос Бранта, который крикнул:
— Да, да! Открываю! Перестаньте барабанить в дверь! В проеме двери появился Брант в грязном белом халате, который удивленно смотрел на них, ничего не понимая. Джордж сделал шаг вперед, его колени подогнулись, и он упал на пол. Прежде чем потерять сознание, он еще услышал крик Коры:
— Подлая собака! Ты сказал, что они до меня не дотронутся! Ох, как я тебя ненавижу! Как ненавижу!
Он совершенно не знал, сколько времени находился без сознания. Когда он открыл глаза, было уже светло и он лежал на полу, накрытый одеялом и с подушкой под головой. Джордж медленно сел и огляделся.
Почувствовав боль, убедился, что рука его перевязана, а на лице наклеен пластырь. Он осторожно, поднялся. Все было не так уж плохо. Джордж внимательно осмотрелся в чужой комнате. Она была грязной и неубранной. На каминной полке лежал толстый слой пыли. На столе, у стены, валялись кипы старых газет, стояла немытая посуда и пустые бутылки. У окна вился рой мух.
— Хэлло! — спокойно сказал Брант. — Как поживаете, бесстрашный боец?
Джордж заморгал. Брант стоял у двери с каким-то холодным и опустошенным лицом.
— Кажется, я был без сознания? — сказал Джордж, встал, а затем сел на стул. Потом посмотрел на свою перевязанную руку. — Это вы мне перевязали руку?