Я посмотрел на бандюгу в черной маске, украшавшего фасад здания, и мне показалось, что он подмигнул мне. Я подмигнул ему в ответ и направился к небольшому проему между зданием казино и соседним домом. Ход вел в обширный двор из которого был выход на соседнюю улицу. В углу здания казино с внутренней стороны находилась неприметная дверь, выкрашенная в зеленый цвет; краска в некоторых местах пооблупилась. Это был, по видимому, черный ход.
Я осмотрелся вокруг. В углу двора стояли деревянные ящики, вокруг которых было разбросано сено. Через щели в ящике просматривался весь двор.
Я устроился в одном из ящиков, предварительно набросав в него сена. Перед собой я положил пистолет и стал ждать. Из внутреннего кармана я извлек плоскую бутылку виски, надеясь, что она поможет мне скоротать время.
Я хотел увидеть и запомнить, как можно больше людей Красавчика и Рона, чтобы затем спокойнее ориентироваться в этом городе. С меня вполне достаточно сегодняшнего происшествия. Следующий раз может оказаться для меня последним.
Я отхлебывал виски, не забывая при этом посматривать в щели ящика. Долго ждать не пришлось. Первым, кого я увидел — был один из сегодняшних моих преследователей. Я не без злорадства отметил, что он был очень расстроен и раздражен...
За три часа моих наблюдений, память зафиксировала десятков семь рож самого разного пошиба.
Примерно в семь часов я выбрался из своего убежища, оставив там, как след моего пребывания, бутылку из под виски.
На половину восьмого у меня была назначена встреча с О'Брайеном, после которой мне предоставлялась возможность провести ночь в тюрьме.
Я вернулся к «Бьюику».
* * *
О'Брайен ждал меня, сидя на лавочке у выхода с бульвара Президента. Заметив мою машину, он поднялся и направился ко мне. Я распахнул дверцу и он сел рядом со мной.
— Как поживает полиция? — осведомился я у О'Брайена.
— Есть куча новостей. Поехали куда нибудь и я тебе все выложу.
— К вам не поступало заявление о разбойном нападении на некое кафе?
О'Брайен невесело улыбнулся.
— Охота началась?
— Да. И для кого то она кончится очень плохо... я не имею в виду себя...
— Ты слишком самонадеян, — О'Брайен отвернулся и посмотрел в окно.
— Ничуть, — возразил я. — Эти сосунки не понимают, с кем имеют дело. Они считают, что меня можно взять голыми руками, но это не так. За время службы в армии я обучался таким штукам, от которых может стошнить любого. — Я хрипло засмеялся, представив себе некоторых из них.
— Ладно, вояка, останови здесь, — О'Брайен указал на потемневшую от времени вывеску. — Это вполне безопасная забегаловка. Ее хозяин мой друг. Отведи машину на стоянку, она за углом.
Я так и сделал. Хозяин заведения оказался невысоким полным человечком с беспокойно бегающими глазами. При виде нас его круглое лицо расплылось в улыбке.
— О, мистер О'Брайен, давненько вы не бывали у меня. Сейчас я вам устрою отдельный кабинет.
Он что то сказал официантке и продолжал:
— Я вас сам обслужу. У меня появилось новое блюдо: миноги по кубински...
— Надеюсь, они не пахнут коммунизмом, — пошутил О'Брайен.
— О, нет, это самые добропорядочные миноги в мире, — улыбнулся хозяин.
Мы с О'Брайеном устроились в небольшом, но уютном кабинетике, где приятно проводить время с женщиной. Миноги действительно были отменны, а коньяк, что нам подали, был не менее двадцатипятилетней выдержки. Он был заключен в хрустальную бутыль и отбрасывал на стол янтарную тень.
Еще за едой, не теряя времени, О'Брайен приступил к новостям: