— Только не сегодня. Передайте, пусть заходит завтра утром. Если дело срочное, соедините меня с ним по телефону. Сегодня я хочу спокойно уснуть.
— Будет исполнено.
Поднявшись по лестнице, я направился в комнату Берни и застал его сидящим в кресле рядом с тазом, наполненным горячей водой, в которой он парил ноги. На столе около него стояла бутылка шотландского виски, пара стаканов — один наполовину опорожненный — и бутылка с газированной водой. От удивления я так и застыл в дверях, а Берни улыбнулся мне измученной улыбкой.
— Чем, по твоему мнению, ты занят? — спросил я, входя в комнату и затворяя за собой дверь.
— Даю отдых конечностям, — ответил Берни. — Разве ты забыл, что ходить пешком и ездить на машине — совершенно разные вещи. Я разбил ноги о тротуары. Можешь мне не верить, но в этой дыре — четырнадцать гостиниц. Кто бы мог подумать: четырнадцать! — и все в разных концах. Во многие я звонил по телефону.
— Ты нашел его?
— Ни малейшего следа, — с досадой хмыкнул Берни. — Напрасно я утруждал ноги. Закурив, я налил себе виски.
— Ты уверен, что не пропустил ни одной гостиницы?
— Ларсон составил мне список всех местных постоялых дворов и клялся, что он полный. Этот тип в темных очках не останавливался ни в одной из уэлденских гостиниц. Точно тебе говорю. Ныне это установленный факт. Он жил либо на частной квартире, либо в собственном доме. Наконец, он мог приезжать из Фриско или откуда-нибудь еще. Бесспорно одно — услугами местных гостиниц он не пользовался! — с пафосом произнес Берни.
— Сейчас его розысками занимается полиция. — Я стал рассказывать Берни о своем визите в полицейское управление Уэлдена. Новость, что Хессон убит, я преподнес ему как можно осторожнее. Но Берни тотчас же возопил:
— Вот видишь, что я говорил! — Он принялся быстро вытирать ноги. — Теперь уже убрали троих. Если мы не перестанем совать нос в это дело — очередь будет за нами.
— Успокойся! — заметил я. — Теперь в игру включилась полиция. Жаль, жаль, Берни, что тебе не удалось отыскать мужчину в верблюжьем пальто. Мне так хотелось бы побеседовать с ним раньше Крида.
— Он же не останавливался ни в одной из гостиниц. Пусть уж лучше за ним охотится полиция.
— Ты, конечно, поинтересовался у Ларсона, не было ли у них похожего постояльца, — невзначай обронил я.
Берни дернулся, будто его ткнули раскаленной кочергой, и покраснел, как помидор.
— Для чего это ему могло понадобиться останавливаться именно здесь? — спросил Берни враз охрипшим голосом.
— Почему бы и нет? Ты справлялся у Ларсона?
— Нет! — Берни вцепился в свою жидкую шевелюру. — Господи! Подумать только, если он жил в «Шэд-отеле»! Я весь день обивал тротуары, превратился в тень и за все время не додумался спросить это у Ларсона.
Я снял телефонную трубку.
— Говорит Слейден, — назвался я, когда Ларсон ответил, — не припоминаете ли вы, чтобы примерно в августе прошлого года у вас останавливался мужчина, носивший пальто из верблюжьей шерсти? Он высокого роста, загорелый, с небольшими усиками.
— Как же, — отозвался Ларсон, — отлично помню. Что именно вас интересует?
— Сейчас я спущусь, и мы об этом поговорим.
Я повесил трубку и укоризненно взглянул на Берни:
— Дурья ты башка! Он снимал номер именно здесь.
— Если бы я знал заранее, — запричитал он. — Боже милостивый, сколько миль я сегодня отмерил впустую! Оставив его, я спустился на первый этаж.
— Расскажите мне об этом человеке все, что вы знаете, — обратился я к Ларсону, подойдя к его конторке. — Как его звали?
Ларсон неторопливо открыл книгу регистрации посетителей:
— Он занесен сюда девятого августа под именем Генри Рутланд. Вот запись: он приехал из Лос-Анджелеса. Почему вы так волнуетесь?
— Он прибыл одновременно с Фэй Бенсон?
— Да. Мисс Бенсон зарегистрирована в полдень, а он — в шесть вечера того же дня.