Когда я выходил, навстречу мне проплыла высокая девица в купальнике с открытой спиной, в соломенной шляпе диаметром с колесо грузовика и солнечных очках сверхъестественных размеров. На запястье у нее красовался браслет с бриллиантами, который явно обошелся какому-то простофиле в целое состояние.
Продавец встретил ее с такой почтительностью, на которую могут рассчитывать, пожалуй, только члены королевских фамилий. В Тампа-Сити деньги говорили сами за себя.
Я вернулся к своей машине. На нее облокотился полицейский, которого сзади можно было принять за Примо Карнера. Когда я приблизился, он флегматично уставился на меня холодным, недружелюбным взглядом.
— Это твоя? — Он кивнул на машину так, будто замечать ее было ниже его достоинства.
— Моя, — коротко ответил я.
Чтобы понять, что он раздражен, не нужно было быть психологом, но я не знал, чем вызвано его раздражение.
— Ты находишься в Тампа-Сити, — произнес он, чеканя каждое слово. — У нас принято ставить автомобили аккуратно. У тебя задние колеса за белой чертой.
Я оглянулся на сверкающий «роллс-ройс», стоявший сзади моей машины. Левые его колеса залезали за белую черту на добрых три фута. Но все-таки это был «роллс-ройс» последней модели, а не старенький «бьюик».
— Виноват. Я новичок в городе.
Полицейский протянул руку, которую в сумерках можно было бы спутать с гроздью бананов.
— Права!
Я дал ему права. Он рассматривал их с таким видом, будто не был уверен в правильности орфографии отдельных слов, затем расстегнул кожаный планшет, набитый бланками квитанций, и начал старательно писать.
— Надолго прибыл? — прорычал он, не глядя на меня.
— Не думаю. Сомневаюсь, что я смогу себе это позволить. Он пропустил мой намек мимо ушей, вырвал листок, который заполнял, и сунул его мне.
— Пять долларов.
Не моргнув глазом, я протянул ему пятерку и забрал квитанцию за штраф. Крид меня предупредил, а Файетт оплачивал расходы — стоило ли после этого вступать в пререкания?
Полицейский, по-видимому, остался удивлен моим беспрекословным подчинением.
— В следующий раз будь внимательнее.
— Я собираюсь приобрести уровень с отвесом и по нему выверять машину, когда буду ее оставлять в следующий раз.
Послюнявив огрызок карандаша, полицейский записал номер «бьюика». Тепла в его глазах было не больше, чем в айсберге. Я понял, что в будущем он будет за мной присматривать.
Я влез в машину.
— Мне можно ехать?
Окинув меня на прощание долгим суровым взглядом, он отошел. Со спины этот полицейский напоминал невысокую гору, у которой неожиданно выросли ноги. Для того, чтобы переломать мне ребра, ему достаточно было слегка шевельнуть локтем.
Я выехал со стоянки, чувствуя, что несколько вспотел, хотя было не жарко. «Если подобные происшествия обещают повторяться часто, — подумал я, — надолго нервов у меня не хватит».
Линкольндрайв находилась в бедной части Тампа-Сити. Это означало, что дома там были меньше и не стояли на паре акров огороженной частной земли, как девяносто девять процентов домов в городе. Как бы стыдясь самих себя, здания прятались за посаженными по обеим сторонам деревьями, но лично я предпочел бы жить именно на такой улице.
Высокий, полный, солидно выглядевший человек возился в саду возле дома № 24, окапывая на клумбе великолепный душистый горошек. Даже специалист мог бы гордиться, вырастив такие цветы. Я догадался, что это и есть Брэдли. Когда я свернул на обочину, он бросил быстрый взгляд в мою сторону.
Каждая черточка выдавала в нем полицейского, но отнюдь не плохого полицейского. Слегка насмешливое выражение, не сходившее с его полного, обветренного лица, хорошо гармонировало с живыми и внимательными голубыми глазами. Растрепанные усы, загорелая лысина и агрессивный подбородок усиливали ощущение прочности, исходившее от его фигуры.
Я вылез из машины, и он направился навстречу мне по садовой тропинке.
— Капитан Брэдли? — спросил я, опершись о калитку.
— Он самый, заходите.