— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?
— Только сто фунтов. Я не хотел тебе говорить об этом преждевременно, но... Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе? Потом пойдем в студию.
— У меня свидание и я смогу прийти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?
— Нет, — сказал Гарри, улыбнувшись. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все сказали: вот именно так должны фотографировать. Я попытаюсь сделать что-то вроде бюста. Если у тебя есть шляпка и летнее платье, они подойдут.
— Я тебе их покажу, — сказала она, вскакивая с кровати.
— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее. — Это была бы чудесная реклама.
Она закрылась халатом.
— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.
И вот, в пять часов утра при дневном свете, Гарри заложил руки за голову и наблюдал за парадом манекенщиц. Клер одевала одно платье за другим и дефилировала перед ним, принимая различные позы.
В конце концов, он остановился на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпе из белой соломки с лентой. На фотографии они должны были выглядеть неплохо. Они решили, что Клер придет в студию в пять часов вечера и переоденется там.
Гарри с удовольствием видел, что она также увлечена, как и он, и больше не думает ни об инспекторе Паркинсе, ни о Брэди.
Когда Муни пришел в студию чуть позже девяти часов, Гарри занимался установкой прожекторов.
— Что ты делаешь? — спросил он, остановившись на пороге.
— У меня есть модель, которая придет фотографироваться для портрета. Сделаем большой снимок для витрины. Это будет привлекать клиентов.
— Подружка?
— Она самая. Она придет сегодня часов в пять.
— Жаль. Если бы я знал, я бы одел чистую рубашку и побрился, — закончил он после того, как посмотрел в зеркало.
— Незачем стараться, — сказал Гарри. — Она любит только молодых.
Муни подскочил и обернулся. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.
— Такие старики, как я, могут давать тебе уроки.
— Хорошо, садитесь на этот стул, а я отрегулирую свет.
— А Дорис? Разве она не может сделать это?
— Дорис проявляет вчерашние пленки. Вам достаточно сесть и не шевелиться.
— Хорошо, — согласился он. — Я протестовал просто из принципа. Эта работа не для основного компаньона.
Гарри ничего не ответил и принялся передвигать прожекторы. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы получить нужный эффект. Муни начал вертеться, прежде чем он закончил.
— Старик, если ты будешь тратить столько времени на каждый портрет, мы прогорим наверняка.
— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, немного передвигая прожектор. — Все это готовится для типичного портрета. Место для освещения устанавливается раз и навсегда. Для каждого нового портрета нужно будет только четко навести их.
— Может быть, но эти проклятые прожекторы меня ослепляют.
Гарри, тем не менее, продолжал свою работу. Когда он закончил, он не отпустил Муни.
— Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит. Необходимо подобрать нужную выдержку.