— Клер! Это не будет так весело. Мы будем жить бедно. Наверняка в одной комнате и все время придется быть настороже.
Она со смехом погладила его по лицу.
— Мне это понравится, ты увидишь. Никого, только ты и я, Гарри! Ты знаешь, на нашем автомобиле можно увезти все, что хочешь: одежду, приемник, бар с виски. О, Гарри, возьмем автомобиль!
— Ты сошла с ума! За него еще не все уплачено и нет ничего проще, чем найти большой американский автомобиль в Англии. Напиши записку Моррису, чтобы он забрал его. Напиши, что мы должны внезапно уехать и что он тебе больше не нужен.
Клер нахмурилась.
— Ладно. Я не подумала. Было бы шикарно уехать на «кадиллаке», но ты, несомненно, прав. Я договорюсь с Моррисом.
— Хорошо. Я пошел к Муни. Боже, банк уже закрыт, а нам нужны деньги.
Клер побежала в спальню и вернулась, держа в руках кольца и другие драгоценности.
— Сдай мои драгоценности. Здесь немного, но фунтов семьдесят ты получишь.
Он положил безделушки в карман.
— Ну, что ж, — произнес он, вздыхая. — Плакали наши пятьдесят фунтов в банке. Как только мы уедем отсюда, мы не будем иметь ничего общего с мистером и миссис Рикк. Забудем об этом.
— А Симпсон?
— Позвони ему и скажи, что уезжаешь путешествовать. Скажи ему что угодно, за исключением правды.
— Хорошо, Гарри, я это сделаю. Возвращайся быстрее.
— Я приду сразу же, как только освобожусь. Ни шагу отсюда. Понятно?
— Да, конечно.
— Слово чести?
Она поцеловала его.
— Если ты еще веришь мне, слово чести.
Он вышел и оставил ее копаться в чемоданах. Со страхом он думал, что их ожидает в будущем. Клер, казалось, не отдавала себе отчета и не понимала опасности ситуации. Ей будет тяжелее, чем ему. Она даже думает об автомобиле. Единственное, что определенно, это то, что он больше не выпустит вожжи из рук! Он не позволит больше втянуть себя в неприятности.
Гарри быстро прошел в холл дома и не заметил Веллона, устроившегося в большом кресле за колонной. Но Бен видел, как он вышел, и усмехнулся.
Глава X
Химчистка, где Муни служил управляющим, находилась на маленькой боковой улочке. Это была маленькая и убогая лавчонка. Через витрину можно было различить машину для глажения, трех девушек, которым было едва по 16 лет, и перегородку, за которой сидел Муни.
Когда Гарри открыл дверь, все девушки подняли глаза. Муни говорил, что они все страшны, как семь смертных грехов. Это было преувеличением, но незначительным. У всех троих были жеванные лица и грязные волосы.
— Мистер Муни у себя? — спросил Гарри.
Самая молодая показала пальцем на дверь в глубине таким выразительным жестом, что Гарри понял, если он найдет Муни с перерезанным горлом, она его не пожалеет.
В маленькой клетушке, меблированной столом, креслом и металлическим шкафом, в кресле сидел Муни, положив ноги на стол.
Гарри не видел его много недель и заметил, что старик сильно изменился. Он казался еще более старым, более убогим и отчаявшимся. Ботинки его протерлись, а галстук засалился. Шляпа, как всегда сдвинутая на затылок, еще более деформировалась, манжеты рубашки обтрепались и засалились.