— Два, оба тридцать восьмого калибра. Великолепные пушки! Я это точно знаю, потому что он получил их от меня в подарок.
Хармас провел ладонью по волосам.
— Вы сказали, что позаимствовали один из его револьверов...
— Да, несколько дней назад ко мне приехал приятель из Майами, и мы с ним заключили пари. Обычно я пользуюсь «кольтом» сорок пятого калибра, а мой знакомый привык к полицейским пистолетам, но свой револьвер он оставил дома, и мне пришлось обратиться к Филу. Я возвратил ему оружие за три дня до его гибели. Бедный Филипп!
Хармас выпрямился в кресле.
— Где вы состязались с вашим приятелем? — спросил он.
— В здешнем тире. Поставили две мишени, и каждый сделал пятнадцать выстрелов. Я выиграл с перевесом в одно очко.
— Скажите, нельзя ли разыскать пули, выпущенные из обоих револьверов?
— Нет ничего проще. С прошлой недели никто ещё не стрелял.
— Вы позволите мне позвонить от вас?
— Пожалуйста.
— Благодарю, — воскликнул Хармас и, дрожа от нетерпения, набрал номер Джонсона.
* * *
После удачного визита к двум клиентам Энсон решил переночевать в «Марлборо» и не возвращаться сегодня в Брент. Медленно двигаясь по забитому машинами шоссе, он думал о Мэг. Он посоветовал ей уничтожить страховой полис, полученный Барлоу, так как в нем была проставлена сумма в пять тысяч долларов. Другой экземпляр, подписанный Барлоу, он послал Джеку Джеймсону, молодому предприимчивому адвокату, который теперь представлял интересы Мэг и должен был оформить и направить компании требование о выплате страховки. Энсон был уверен в безупречности своего плана. Полиция сейчас разыскивает лысого садиста, пресса с симпатией пишет о Мэг. Джеймсон предъявит требование, и Мэддоксу придется раскошелиться. Одно его смущало: досье, о котором говорил старший следователь контрольной службы...
После обеда в «Марлборо» при выходе из ресторана Энсон встретил Хармаса.
— А, наконец-то, — сказал Хармас, пожимая агенту руку, — а я вас уже обыскался. Есть разговор.
Когда они устроились в мягких креслах в холле отеля, агент спросил:
— Что вас интересует?
— По-прежнему дело Барлоу, — ответил Хармас, — Мэддокс, как всегда, оказался прав. Полис-то действительно подписан с целью околпачить нас.
Энсон вытащил сигареты и протянул их Хармасу. Тот взял одну.
— Объясните, пожалуйста, — попросил агент.
— Теперь я могу утверждать, что миссис Барлоу при помощи любовника убила своего мужа, — заявил Хармас.
Энсон посмотрел на кончик сигареты. «Только спокойно, — сказал он себе. — Что он откопал? Где я мог промахнуться?» — Думаете, я вам поверю? — вслух спросил он. — Да это всего лишь новый трюк Мэддокса, ему не хочется выплачивать страховку.
— Нет, — спокойно возразил Хармас, — вы не видели досье этой «несчастной вдовы», которое я читал.
У Энсона пересохло во рту. Он раздавил окурок в пепельнице.
— Ну и что же там написано?
— Миссис Барлоу раньше, увы, была проституткой и содержала одного сутенера, пока не попала в тюрьму за кражу. Когда через три месяца она вышла оттуда, сутенер куда-то исчез. Она встретила Барлоу, и он женился на ней. Между нами говоря, свет не видывал более нелепого брака. Затем, видимо, она снова нашла своего дружка и вместе с ним придумала весь план.
— Вы можете это доказать? — спросил Энсон предательски задрожавшим голосом.