Расстроенный, я спустился на пирс к катеру. Валерия уже ждала меня. Лицо ее было хмурым. — Что случилось с папой? — спросила она меня, когда я залез в катер. — Он выглядит ужасно. Лауpa говорит, что он переволновался, ожидая моего приезда, но я не очень в это верю!
— Мне тоже это кажется маловероятным.
— Сестра Флеминг не разрешила мне даже увидеться с ним. Это очень плохо. Уверена, я могла бы развеселить его.
— Доктор Перелли сказал, что Бруно необходим полный покой и отдых.
— Мне кажется, тут замешана Лаура, а вам?
— Понятия не имею. Давайте не будем говорить об этом!
— Тут что-то не так, — горячо возразила Валерия. — Я думаю, Лаура расстроила отца. Вы ничего не слышали, они не ругались? Ей не хватает выдержки, и, я уверена, именно она виновата в ухудшении его состояния!
— Не горячитесь, Валерия, — попытался я успокоить девушку.
Валерия повернулась ко мне: в ее глазах сверкала решимость, подбородок вздернулся.
— Я думаю, вам известно больше, чем вы говорите, — откровенно сказала Валерия.
— Ну нет, я прошу вас успокоиться! Думаю, наши разговоры не приведут ни к чему хорошему. Вы Бруно не поможете, а сами можете стать несчастной. Будете управлять катером сами?
— Нет. Лучше вы. У меня нет настроения. Я развернул катер на выход из бухты. Валерия подошла ко мне:
— Дэвид, если бы вы что-то знали, касающееся отца и Лауры, вы рассказали бы мне?
— Конечно, — успокоил я девушку. Я увеличил скорость, и катер понесся по водам озера в сторону Палланцы.
Мы долго ходили по узким улочкам городка, купив все, что заказала Валерии Лаура. Я не заметил, как пролетело время. Валерия была приятным собеседником, и оказалось, что у нас много общего во взглядах на жизнь и людей. Валерия расспрашивала меня о моей книге. Увлекшись разговором, перебивая друг друга, обсуждая архитектурные особенности соборов, мы забыли о времени.
— Сколько времени? — вдруг спросила Валерия. — Отец не ляжет спать, не повидавшись со мной.
Мы кинулись вниз, к пристани. До виллы добрались минут за двадцать. Валерия поблагодарила меня за поездку.
— Разговор с вами доставил мне большое удовольствие, — улыбнулся я.
***
Лаура и сестра Флеминг наблюдали, как я перекладываю Бруно из кресла в постель.
Мне показалось, что Бруно отпрянул от меня, когда я поднимал его. Обидно и больно было видеть, что мое прикосновение вызывает в нем ужас.
Черты лица Бруно заострились, лицо стало серым, глаза запали. Было совершенно очевидно, что он в смятении, а его страдания невыносимы.
Как только я переложил его на кровать, сестра Флеминг попросила всех выйти, Лаура вышла вслед за мной.
— Он хочет завтра остаться в постели. Утром можно не приходить. Если тебе больше нечем заняться, возьми на себя Валерию — не хочу видеть, как она бесцельно слоняется по дому. Ее вид расстраивает Бруно. Может, съездите в Милан?
Я посмотрел Лауре в глаза:
— Что-то ты уж очень печешься о здоровье Бруно! На тебя это так не похоже!
— Я уже сказала Валерии, чтобы она была готова к половине десятого. Можете взять машину. — Лаура вернулась в комнату Бруно, закрыв дверь перед моим носом.
Вечером я опять долго не мог уснуть, размышляя, как спасти Валерию и как отвести опасность от себя.