— Синьора Фанчини сказала, что он перевозбужден и ждет приезда дочери.
— Черт! Что-то произошло! Он почти на грани безумия. Разве вы этого не заметили?
— Я подумал, что это результат депрессии, — осторожно заметил я.
— Нет. У меня сложилось впечатление, что он пытается сказать что-то очень важное. Я уверен: он перенес какое-то огромное потрясение.
— Может быть, возбуждение...
— Чушь! Здесь что-то другое. Ну, если вы ничего не знаете, то не о чем и говорить, — Он сел в машину. — Я приеду завтра утром. Его нельзя тревожить. Вы поняли?
— Да, синьор.
— Вы абсолютно уверены, что не знаете, чем он так расстроен?
— Почти уверен.
Он посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, потом включил зажигание, переключил скорость и уехал. А я вернулся на виллу, занятый своими мыслями. Когда я подходил к веранде, появилась Лаура.
— Доктор Перелли обеспокоен состоянием Бруно, — сказала она, и я заметил, что она взволнованна. — Я думаю, ему не о чем особенно беспокоиться, но он оставил инструкции, что Бруно нужен отдых и полный покой. Он сказал об этом вам?
— Да.
— Его состояние расстроило Валерию, но что делать? Я попросила Валерию после ленча съездить в Палланцу, нужно сделать кое-какие покупки. Было бы хорошо, если бы вы ее проводили, — я не хочу, чтобы она ездила одна.
Я вспомнил, как ночью она сказала Беллини:
«Мы ничего не можем сделать до пятницы. Мы не имеем права на ошибку. Кроме того, Дэвид должен поближе познакомиться с Валерией. Это сейчас важнее всего остального».
Очевидно, Лаура приступила к выполнению своего плана и не собиралась тратить время впустую. Мы отошли к перилам веранды.
— Хорошо, — сказал я. — Ты тоже уходишь?
— Нет. На меня столько дел свалилось! — Она посмотрела на меня с любопытством. — Как тебе Валерия? Что ты о ней думаешь?
— Что я должен думать?
— Ты не находишь, что она довольно-таки миленькая?
— Нахожу.
Ее взгляд похолодел.
— Ты говоришь это без особого энтузиазма, Дэвид. А я-то думала, что все американские мужчины падки на хорошеньких девушек!
— Вот как! Весьма любопытное мнение! С тем же основанием можно сказать, что итальянские женщины падки на мужчин, курящих сигары, но я не уверен, что это правильно! — Я обошел ее и вышел на дорожку, направляясь к грузовику.
***
Я надеялся, что смогу рассказать Бруно о том, что я подслушал разговор Лауры прошлой ночью, и успокоить его, что с Валерией в пятницу ничего не случится, но мне никак не удавалось остаться с ним наедине.
Я понимал, как он страдает, но настаивать на том, чтобы нас оставили вдвоем, было опасно. Что бы ни происходило, нельзя было вызвать подозрение у Лауры. Она не должна догадаться, что я знаю о ее планах.
После ленча я сделал попытку зайти к Бруно, но сестра Флеминг отправила меня с поручениями.