— Прекрасная идея! — с энтузиазмом воскликнула Валерия. — Это не опасно?
— Думаю, нет. Тоны сердца хорошие, но, повторяю, он в шоке. Не волнуйтесь. Он должен отдохнуть, и вы тоже отдыхайте! Я скажу вам, если будет что-то действительно опасное. — Он кивнул мне и притворно строго хлопнул Валерию по руке:
— Смотрите хорошо проведите время и перестаньте волноваться. — И доктор пошел к машине.
Валерия повернулась ко мне. Глаза ее сияли.
— Это хорошие новости, не правда ли? — воскликнула она. — Я так благодарна вам за то, что вы согласились остаться!
— Я рад быть вам полезным.
— Если я ничего не могу сделать для отца, то нет смысла находиться на вилле. Давайте вечером поедем в Изола-Белла, в парк. А завтра на целый день в Милан!
— Не знаю, ведь я работаю. Спросите синьору Фанчини, разрешит ли она мне уехать с виллы.
— Я договорюсь.
— Ну, если так, то я рад буду сопровождать вас. После ленча, когда я уходил с кухни, Лаура остановила меня. Она была бледна, а в ее глазах застыли холод и тревога. Я представлял, что она сейчас испытывает. Я слышал ее разговор с Беллини. Тогда уже было ясно, что ей трудно сдерживать Беллини. Теперь же это стало еще труднее. С таким типом, как Беллини, опасно было что-то предпринимать, и Лаура понимала это, она была в ярости.
— Доктор Перелли попросил тебя остаться еще на неделю? — спросила она резко.
— Да. Это твоя идея?
— Конечно нет. Я не заинтересована в том, чтобы ты оставался на вилле. Мне было бы спокойнее, если бы ты уехал.
— Ну что же, скажи об этом Перелли. Возвращение в Милан соответствует моим планам, я отложил отъезд только потому, что он меня попросил об этом.
Лаура бросила на меня холодный и презрительный взгляд:
— Он просил тебя остаться, пусть так и будет. Я рада, что это доктор Перелли отговорил тебя, а то уж мне показалось, что ты увлекся Валерией.
Я с трудом сдержался.
— Это все, что ты хотела сказать?
— Нет. Я вижу, как Валерия командует тобой, и ей нравится это. Она, кажется, вообразила, что я возражаю. Я не возражаю, поезжайте развлекайтесь. — Она повернулась и ленивой походкой вдоль веранды пошла в свою комнату.
***
Следующие пять дней мы с Валерией проводили вместе. Мы съездили в Милан, на озеро Комо и Павию. Мы ездили через Лаго-Маджоре в Локарно, взбирались на Моттерони, устроив пикник на ее вершине, пируя на фоне прекрасной панорамы, простиравшейся под нами и сплошь состоявшей из многоцветных гребней и плато Альп. Мы уходили ночью с рыбаками на лодках и ловили форель, купались, разговаривали и развлекались от души.
Время для меня словно остановилось, я был на гребне удачи, но все мое существо сопротивлялось бурному натиску реальной жизни. Никогда еще я так не отдыхал: так много и так приятно!
Не могу точно определить момент, когда ко мне пришло озарение: я влюбился в Валерию. Это могло произойти, когда я увидел ее на перроне и она показалась мне олицетворением юности, прелести, невинности и радости жизни. Тогда один только ее вид буквально ошеломил меня.
Я не догадывался о том, что влюбился, пока однажды вечером, когда мы сидели в тени деревьев на небольшом уединенном пляже в Сьерро, я, случайно подняв глаза, встретился с взглядом ее глаз Мы замерли и какое-то время смотрели друг на Друга.
Я внезапно понял, что любуюсь ею, и, оглянувшись вокруг, покраснел. Мы молчали.
Я долго сидел, прислушиваясь к огню, опалившему меня.
Я никогда не испытывал подобного! Это чувство было совершенно несравнимо с тем безумием, физическим головокружением, какое я недавно еще испытывал с Лаурой. Все было совершенно иначе. Я понимал, что моя любовь безнадежна: я на тринадцать лет старше Валерии, я нищий, живу в стране нелегально, меня разыскивает полиция! У меня нет будущего!
— Дэвид, — сказала Валерия и замолчала.