Медленно двигая челюстями, Кэйри долго смотрел на меня.
— В отделении банка в Санта-Барбаре у Маршалл оказался свой счет. Вчера я его проверил. За последние шесть недель с вашего счета дважды переведено ей по десять тысяч долларов. Вы все еще утверждаете, что не знали Римму Маршалл?
Я пододвинул стул и уселся на него.
— Нет. Теперь не утверждаю.
— За что вы платили ей деньги?
— Она меня шантажировала.
— Я так и думал. Причины?
— К чему вам это? Я не убивал Римму, и вы это знаете.
— Да, вы ее не убивали, хотя предлог был. Вы не могли ее убить, потому что в момент убийства находились здесь. Я проверил.
Я снова промолчал, не в силах произнести ни слова.
— Вы избавили бы меня от лишних хлопот, мистер Холлидей, когда бы сказали мне правду во время нашей первой беседы. Вы ездили в Санта-Барбару, чтобы встретиться с ней?
— Чтобы разыскать ее. Собирался попросить отсрочку следующего платежа. Операция жены требовала больших расходов. Но из-за отсутствия времени не смог ее найти. Я дважды пытался, и оба раза безрезультатно.
— И что же дальше? В конце концов вы уплатили ей?
— Не успел. Ее убили.
— Счастливый финал для вас, не правда ли? Однако почему же она вас все-таки шантажировала?
Вот об этом мне меньше всего хотелось ему рассказывать.
— Обычная история… Мы встретились, вступили в связь. Потом она узнала, что я женат, пригрозила рассказать все жене… Кэйри по привычке потер кончик мясистого носа.
— Уж больно жирный куш она хотела сорвать с вас в таком случае.
— Пользовалась моим безвыходным положением. Жена находилась в крайне тяжелом положении. Всякое потрясение могло оказаться для нее роковым.
— Мистер Холлидей, вы понимаете, какую тяжкую ответственность берет на себя человек, если дает ложные показания во время следствия по делу об убийстве?
— Понимаю.
— Если бы вы сразу признались в своем знакомстве с этой женщиной, мне, вероятно, не пришлось бы делать столько ненужной работы.
— Ну, знаете… Кому приятно признаваться в такой связи.
— Так-то оно так… — Он поскреб полную щеку. — Пожалуй, все ясно. Можете не беспокоиться. Я не стану упоминать вас в своем рапорте.
Наступила моя очередь уставиться на него.
— Не станете упоминать в рапорте?!
— Разумеется. — Кэйри вытянул длинные ноги. — Ну, побаловался человек с бабенкой. Так что же, доставлять ему неприятности из-за такого пустяка? — Полное лицо Кэйри расплылось в улыбке, похожей скорее на злобную ухмылку. — Мне важно, что вы не имеете никакого отношения к ее смерти, в чем я теперь абсолютно убежден. — Ухмылка на его лице стала еще шире. — А вы счастливчик, мистер Холлидей! Ведь в конце этого месяца я ухожу в отставку. Так сказать, на подножный корм. Иначе я не проявил бы к вам такую снисходительность. Кстати, взгляните на меня, можно ли поверить, что мне скоро стукнет шестьдесят?
Что-то в нем определенно мне не нравилось. Не знаю почему, но с каждой минутой он становился все неприятнее.
— Вы правы, инспектор, поверить трудно. Ну что ж, большое вам спасибо.
— В таких делах, когда речь идет о шантаже, мы действуем очень деликатно, — он снова заулыбался. — А таких дел у нас великое множество. Вы и не представляете, сколько идиотов наживают себе неприятности, когда путаются со шлюхами. Вам повезло, мистер Холлидей, что Мендон заткнул ей рот.