Двое мужчин, которые следили за Корридоном от Ред Реста, продолжали по-прежнему тенью следовать за ним. Они были специалистами своего дела и только потому, что у Корридона в прошлом был опыт в подобных делах, он знал, что они постоянно торчат за его спиной. На второй день он узнал их в лицо.
Один был невысокий, коренастый с красным одутловатым лицом и толстой шеей. Корридон подумал, что этот человек похож на немца. Другой был высокий, худой с глубоко запавшими глазами. Его плоское лицо, прилизанные светлые волосы и привычка прикусывать кончик сигареты наводили на мысль, что он поляк.
Корридон окрестил их Хью и Дью.
Эти двое были опасны. Корридон знал, что они убийцы. Казалось, они оба постоянно нервничали. Хью, тот, что покороче, постоянно подмигивал глазами. Дью, высокий, часто потирал пальцы. Оба они были бесшумными тенями Корридона, холодными, равнодушными, безжалостными.
Размышляя о них, Корридон сомневался, стоит ли ему совать шею в петлю. Это вполне похоже на Ричи — сунуть его в такое дело, которое может повлечь за собой внезапную смерть. Ричи не жалел своих агентов. Прежде всего Родина.
— Вы всегда можете получить другого агента, — сказал он однажды Корридону. — Но будь я проклят, если вы сможете найти другую Англию.
Корридону было интересно узнать, известен ли Марион Говард тип мужчин, против которых она работала. Она понравилась ему: красивая, храбрая и чистая. Хотя он жил по собственным сомнительным правилам, он ценил чистоту в других людях и решил при следующей встрече предупредить ее. Не потому, что это могло что-то изменить. Если вы имели глупость попасть в лапы Ричи, вам уже от него не избавиться, и вы будете делать то, что ему нужно. «Кроме того, — с горечью подумал Корридон, — Ричи из тех мужчин, которыми восхищаются девушки вроде Марион».
Хью и Дью сняли квартиру, похожую на его, и совсем рядом с ним, что нанесло ущерб его планам. Раньше это была контора букмекера. Потом букмекер неожиданно оповестил о своем отъезде на Парк Поуэрт, и Хью и Дью стали разглядывать его из-за занавесок.
Они получили реальную возможность наблюдать за Корридоном с минимумом усилий, и Корридон понял, что предусмотрительность Ричи насчет Марион была не напрасной. Его посетители не должны вызывать подозрений, а что может быть менее подозрительным, чем визит проститутки? Такого рода поведения как раз и следует ожидать от Корридона.
На второй вечер после визита Марион Корридон обнаружил, что его телефон прослушивается. Уж он-то знал толк в этих вещах, поскольку много раз сам занимался подобными делами. Он также обнаружил, что была сделана попытка войти в его квартиру, но он уже давно принял меры предосторожности. На двери была короткая цепочка, окна прикрывались стальной решеткой, в двери был отличный замок.
Он думал, что они пытались проникнуть в квартиру, чтобы установить микрофон, и хотя он знал, что этого они не сделали, тем не менее, он тщательно осмотрел квартиру.
Он похвалил себя за это, когда обнаружил маленький, но чувствительный микрофон в каминной трубе в гостиной. Очевидно, ночью кто-то из них лазал на крышу и опустил микрофон в трубу. Микрофон он не тронул, просто накрыл его старым пальто.
Следующие три дня тянулись медленно. Это раздражало Корридона. Он был осторожен и вел обычный образ жизни: посещал кабачки и пивнушки, бывал в ночных клубах Сохо, пытаясь заняться обычной работой, но тут успех ему не сопутствовал. Он облегченно вздохнул, когда наступило воскресенье, и он, наконец, мог увидеться с Лорин.
Сперва ему пришлось поработать над собой. Он надел смокинг и долго крутился перед зеркалом. Потом так же долго завязывал галстук. В зеркале он видел широкоплечего мужчину с рыжеватыми волосами. В команде его называли «кирпич», а немцы знали его как «Рыжего Дьявола». Сила и ловкость, твердость характера были его достоинствами. У него были резкие черты лица, твердый квадратный подбородок, плотно сжатые губы, хищный приплюснутый нос и серо-зеленые глаза. Безжалостная или презрительная усмешка часто раздражала людей, но он умел улыбаться дружелюбно и приветливо, а в минуты сентиментальности улыбка казалась даже доброй, но в эти минуты он злился на себя за это.
Удовлетворенный своим видом, он надел легкое пальто и спустился вниз. В окнах квартиры напротив света не было, но он знал, что они сидят и следят за ним сквозь грязные занавески.
Он вывел свою машину из гаража и медленно поехал к конюшням. Выехав из Найтбридж, увидел, что Хью с мотоциклом ждет его. Когда он проехал мимо, тот завел мотоцикл и последовал за ним.
В начале восьмого Корридон был возле дома 29 по Бейзустер Крошит. Дом стоял в окружении других домов, и, судя по его виду, здесь жили самые разные люди. Открытая передняя дверь вела в отвратительный холл, обставленный мебелью викторианской эпохи. Наверх вела широкая лестница, и было похоже, что в этом доме нет лифта.
Прежде чем подниматься вверх по лестнице, Корридон убедился, что Хью пристроился со своим мотоциклом в конце улицы, откуда он мог свободно наблюдать за домом 29.
Пройдя четыре этажа, Корридон оказался перед дверью, обитой зеленым дермантином. Он нажал кнопку звонка.
Дверь открылась, и он увидел перед собой Слейда Фейдака.
— Входите! — Воскликнул он и схватил Корридона за руку. — Какое счастье. Я так хотел снова увидеть вас. Здравствуйте!
Корридон вошел в маленький холл и снял пальто и шляпу. Он ответил на приветствие Фейдака, но выражение его лица было мрачным.
— Где Лорин? — резко спросил он.
— О, она дома, в ванной, — ответил Фейдак. — Его веселость действовала Корридону на нервы. — Боюсь, мы заболтались с ней и не заметили, как прошло время. Но проходите же в комнату. Я налью вам выпить.
Корридон проследовал в большую комнату, где оказалось множество нарциссов, тюльпанов и гиацинтов. Это была красивая комната. Повсюду стояли большие удобные кресла. Паркетный пол был покрыт бухарским ковром.
Перед большим камином между глубоким креслом и диваном стоял невысокий коренастый мужчина в голубом костюме, его узкое худое лицо цвета старинного пергамента напомнило Корридону маски китайский императоров, которые он видел на джонках в Китае. На вид ему было от пятидесяти до шестидесяти лет. Узкие глазки смотрели холодно и тревожно. Узкие черные усики придавали ему одновременно вид фатоватый и жестокий.