James Hadley Chase

Ты будешь одинок в своей могиле

Она бьет его по щеке, так что звон идет по всей комнате. Некоторое время они стоят неподвижно, потом он выпускает ее руку и отступает с гадкой улыбкой.
Она падает в кресло, словно ее неожиданно покинули силы.
— Я не хотела этого, прости меня.
— Ты думаешь, меня это трогает? Этот удар я тебе припомню в свое время, крошка. Я страшно рад, что наконец-то разделаюсь с тобой. В один прекрасный день это должно было случиться. Сегодня такой день настал, и я рад, что дождался его... Меня тошнит от тебя!
— Не говори так... Ты просто не в духе... Поговорим завтра!
— Ты можешь поговорить завтра, но меня здесь уже не будет.
Он бросает сигару в камин.
— Сезар, прошу тебя...
— Все! С этим пора кончать...
Наступает долгое молчание.
Спустя несколько минут она говорит:
— Тебе будет недоставать этого дома... и денег, всего, что я сделала для тебя.
— Крошка! Как ты наивна! Твои деньги и твой дом? Мне будет недоставать их? Ты думаешь, что существует только один дом и одна девушка, у которой есть деньги?
— Не будем больше говорить об этом.
— Поговорим, пока ты еще меня видишь. Ах, какая девушка. И такая богатая! Да я завтра найду еще богаче! Много имеется девиц, которым нравится поиграть с моими мускулами, а чтобы получить такое удовольствие, нужно платить. И они готовы делать это. Тебе не нужно объяснять это. Грязные богатые девки готовы платить парню за то, что у него крепкие мускулы. Так что, красотка, ты не первая и не последняя. Если хочешь, чтобы я остался, давай поженимся. Тогда я получу возможность распоряжаться твоими деньгами. И помни: если я и женюсь на тебе, то лишь исключительно из-за твоих денег.
— Ты сказал, что я не первая?..
Она закрывает глаза и, пока он говорит, расслабленно сидит в кресле. Вид у нее совсем больной.
— Да, я сказал, что ты не первая и, конечно же, не последняя.
— А что если последняя?
— Давай-давай, погадай на кофейной гуще!
Он приканчивает свой стакан и проводит рукой по волосам.
— Пойду лягу, что-то устал сегодня. Будет лучше, если ты сейчас вернешься домой.
Она открывает глаза.
— А завтра?
Его голос холоден и резок.
— Завтра я буду далеко от этого дома.
Она медленно поднимается.
— Ты действительно хочешь уехать?
— Да, да, да! С меня довольно! Я хочу отделаться от тебя и твоей манеры говорить о нашей любви. Я хочу забыть тебя и, надеюсь, сделаю это очень скоро. Я устрою себе каникулы, и какие каникулы!
Она остается неподвижной, только глаза горят ненавистью.