— Что она собой представляет?
— Ей примерно двадцать семь лет, — ответил Энсон, — недурна... Большего ничего сказать не могу, потому что даже не разговаривал с ней. У меня сложилось впечатление, что Барлоу — очень счастливая и благополучная чета, — осторожно добавил он.
Мэддокс снова взял полис и принялся рассматривать его.
— Почему он заплатил первый взнос наличными?
— Потому, что хранит деньги дома. Что-нибудь не так?
Мэддокс поморщился.
— Не знаю. Все-таки тысяча двести долларов — деньги немалые, произнес он задумчиво. — У него нет счета в банке?
— Я не спрашивал.
Мэддокс выпустил из широких ноздрей две струйки дыма.
— Значит, полис нужен ему только для получения займа?
— Так он мне сказал.
— Он хочет открыть свое дело?
— Да. Купить оранжерею или участок под нее.
— Какой капитал ему нужен?
Энсон пожал плечами.
— Я не спрашивал. Он сказал, что хочет застраховать жизнь, и объяснил, с какой целью. В подробности я не вникал.
— Конечно, — сказал Мэддокс, кладя полис на стол, — вам бы только оформить бумажку, а там хоть трава не расти, так?
— Мне платят именно за оформление бумажек, — ледяным тоном ответил Энсон и встал, — у вас все?
— Да, — угрюмо пыхтя сигаретой, буркнул шеф контрольной службы.
— Всего доброго, мистер Мэддокс.
Мэддокс кивнул, задумчиво посмотрел на полис Барлоу и, подождав, пока за Энсоном закроется дверь, нажал кнопку селектора.
— Хармас работает?
— Да сэр, — ответила Петти, — что ему передать?
— Скажи, что он мне нужен. Немедленно.
Тремя минутами позже Стив Хармас, старший детектив службы Мэддокса, вошел в кабинет своего шефа.
— Вы меня звали, шеф? — спросил Хармас, усаживаясь в кресло и закидывая ногу за ногу.
Мэддокс протянул ему полис Барлоу:
— Прочти.
Хармас просмотрел документ и положил его на засыпанный пеплом стол.
— Хорошая работа, — произнес он, — Энсон — старая лиса, я это всегда говорил.