— Хорошо. — Она улыбнулась. — Ты веришь в безопасность, Дэвид?
— Не будем об этом.
— Ладно.
Она выскользнула из постели. Я отвернулся, слушая шорох ее одежды — она одевалась, и уставился в окно на озеро.
— Ты рассердился, Дэвид? Я повернулся:
— Нет, конечно. Все в порядке.
— Я рада. Просто хочу, чтобы ты был счастлив.
— Да.
— Я скоро опять приду.
— Да.
Она не подошла ко мне. В одно мгновение мы вдруг стали чужими.
У двери Лаура остановилась, послала мне воздушный поцелуй. Ее фиалковые глаза были безжизненны, а улыбка — холодной. Я внезапно осознал, что не я один хотел бы остаться в одиночестве.
Больше я так и не уснул.
Глава 4
На следующее утро, выполнив свою обычную работу, я спустился в гараж почистить огромный шестиместный «альфа-ромео». Моя голова всегда лучше работала, когда руки были заняты, а мне было о чем подумать.
Поведение Лауры поразило меня, ночью я был уверен, что она говорила серьезно, но сейчас, в этот яркий солнечный день, весь ночной разговор показался мне простой болтовней.
После ее ухода я долго размышлял и пришел к убеждению в серьезности ее намерений относительно Бруно. Я даже решил, что она намеренно выбрала меня в убийцы своего мужа и что это было единственной причиной нашего знакомства в кафедральном соборе. Но сейчас я упорно убеждал себя, что ночной разговор — пустая болтовня.
Я снова и снова мысленно перебирал в памяти каждое слово, сказанное Лаурой. Она была так спокойна и холодна. Она просто не осознавала, что говорит. Человек, обдумывающий убийство, не был бы так хладнокровен. Нет, она не могла держать в голове такие мысли! Это был просто один из моментов отчаяния и безумного желания избавиться от ночных кошмаров, которые обязательно исчезают с первыми лучами утреннего солнца.
Но разговор как заноза сидел в моей душе. Он растревожил меня.
Она говорила о трехстах миллионах лир. Половина — ей, половина — мне.
Я невольно думал о том, что можно сделать с этими деньгами. Я мог бы купить паспорт и, наконец, стал бы опять свободен. Мне не надо было бы переходить на другую сторону улицы, завидев полицейского.
«Ты мог бы случайно поскользнуться!» — сказала она. Да, я мог бы поскользнуться. Это очень даже легко. Пол мозаичный, скользкий... Я упал бы. Я думал о хрупком, изнуренном теле Бруно. От такого удара он умер бы быстрее, чем от выстрела в голову.
Мой лоб покрылся испариной.
Теперь каждый раз, когда я буду поднимать его, в моей голове будет постоянно мелькать мысль, что если я случайно поскользнусь, то стану обладателем ста пятидесяти миллионов лир.
Да, Лаура сыграла со мной плохую шутку. Червь сомнения вполз в мое сердце. Но это было бы убийством. Я не мог пойти на убийство. Я не хотел даже думать об этом.
Я оторвался от полировки, чтобы вытереть пот с лица.
— О, Дэвид...
Лаура напугала меня. Я вздрогнул и, резко обернувшись, выронил банку с полиролью. Она стояла в своем белом купальнике, крутя в тонких пальцах белую купальную шапочку. Лицо бледное, под глазами залегли темные круги.