— Вы не должны были делать этого, — прошептала она.
— Не должен, — ответил я и, прижав ее к себе чуть крепче, поцеловал еще раз, и она.., ответила на мой поцелуй.
— Пожалуйста, не надо...
Пошатываясь и задыхаясь, я отпустил ее.
— Извините, — сказал я. — Я прошу прощения. Я не знаю, что такое со мной.
Она посмотрела на меня и коснулась кончиками пальцев своих губ.
— Не извиняйтесь — не случилось ничего такого, за что стоило бы просить прощения. Мне это даже понравилось. Может быть, уйдем из этого мрачного места?
***
Яркий солнечный свет, горячий воздух, шум транспорта и плотная толпа ошеломили нас после тишины и сумрака кафедрального собора. Мгновение мы стояли зажмурившись. Шум волной накрыл нас, а мы чувствовали себя изолированными среди толпы беспорядочно снующих вокруг нас людей.
— Я сунула тысячу лир в ваш карман. А вы не заметили! — сказала девушка. — Мне кажется, что после небольшой практики я могла бы стать такой же ловкой, как и синьор Торрчи!
— Но я их не заработал, — запротестовал я, — я не могу взять эти деньги.
— Пожалуйста, замолчите, терпеть не могу разговоров о деньгах. Замолчите.
— Тогда давайте продолжим экскурсию и поднимемся на крышу, за углом есть лифт. Да и статуи лучше всего смотреть вблизи.
— Пожалуйста, хватит о соборе! Давайте зайдем куда-нибудь, выпьем кофе, просто поговорим. — Она открыла сумочку и достала темно-зеленые солнцезащитные очки. Когда она их надела, ее глаза скрылись за стеклами, и я испытал легкий шок, поняв, что именно ее глаза оживляли лицо. И теперь, когда глаз не было видно, оно стало, как маска, безжизненным и холодным.
— А о чем бы вы хотели со мной поговорить? — по-идиотски спросил я.
— Вы что, дурак? Или притворяетесь глупым? Вы не хотите разговаривать со мной?
Мысли мои совсем перепутались. Я не мог поверить, что эта девушка говорит серьезно. И действительно, совсем уж глупо, автоматически продолжил экскурсионным тоном:
— Может быть, «Максимум» или, если быть совсем уж точным, — Алла-Белла-Наполи.
— Пойдемте в обычную тратторию, туда, где едят простые люди.
— Вы не шутите, вы хотите пойти в тратторию?
— Ну да, пойдемте в тратторию, где вы обычно обедаете сами.
Я повел ее вниз по Корсо-Витторио-Эммануэле в кабачок к Пьеро.
Обслужить нас вышел сам хозяин. Пьеро — маленький человечек с круглым животом и сморшенным лицом, обрамленным лохматой черной бородой. Когда мы сели за столик, он посмотрел на девушку долгим, оценивающим взглядом, и в его глазах я прочел удивление и восхищение.
— Синьора! Синьора, какое счастье, чем могу служить вам?
Она сняла солнцезащитные очки, и в отсвете красного абажура настольной лампы ее глаза засверкали, как красные рубины.
— Заказывайте вы, — обратилась она ко мне. — Что здесь самое вкусное?
— Ризотто. Это классическое блюдо Милана, и нигде его не готовят лучше, чем у Пьеро.
— Значит, ризотто, — улыбнувшись Пьеро, сказала она.