— Вы ведь имеете дело с Дорном, — сказала она. — Не вздумайте недооценивать его.
— Мне прекрасно известно, с кем я имею дело, и не вам меня учить, — ответил Малих. — Займитесь этой женщиной и не разводите пустые разговоры.
— Вам лучше поскорее избавиться от этой машины, — продолжала Марина, ничуть не задетая грубостью своего коллеги. — Она может быть опознана.
— Здесь командую я, — зло сказал Малих. — Повторяю, займитесь вашей подопечной.
Марина наградила его долгим презрительным взглядом, повернулась и вошла в дом. Малих следил за ней глазами, полными ярости. Однако он понимал, что она права — их вполне могли засечь, и тогда машина выдаст местоположение Эрики Ольсен.
— Что будем делать? — спросил Смерк.
— Надо действительно поскорее избавиться от этой машины. Так будет надежнее. Кто, кроме Кордака, останется охранять дом?
— Трое самых надежных моих людей.
Малих несколько помедлил, вспомнив предостережение Марины относительно Дорна. «Но что, в конце концов, она знает о Дорне? — думал он. — Только такой идиот, как он, мог довериться Гирланду, готовому служить каждому, кто больше заплатит».
Он решил, что нет причин для беспокойства и можно спокойно возвращаться в Париж. А пораньше утром он вернется, чтобы поговорить с Эрикой Ольсен.
— Поехали, — сказал он.
«Пежо» спустился по темной аллее и взял курс на Париж.
Черный «ягуар» стоял среди десятка других машин на обочине дороги. Ни Малих, ни его спутники не обратили на него никакого внимания. В темноте Гирланд подтолкнул локтем Кермана.
— Путь свободен, — сказал он. — Считаю, что нам пора навестить мою прекрасную супругу.
Глава 3
Чрезвычайно обеспокоенный и взволнованный, Дорн ожидал очередного сообщения по одному из трех телефонных аппаратов, установленных на его письменном столе. Его разбили наголову!… Он был в тупике и спрашивал себя, как найти из него выход.
«Я совершенно забыл об осторожности. Нужно было изолировать эту женщину сразу же после разговора с О'Халлагеном. Сколько дорогого времени ушло на поиски Вольверта, расшифровавшего эти иероглифы, а потом на вербовку Гирланда. Что скажет Вашингтон, когда узнает, что не мы первые наложили лапу на любовницу Кунга?» Сначала Дорн решил было немедленно дать отставку Гирланду, но чутье старого разведчика не позволило сделать ему этот опрометчивый шаг. Если кто-то еще и мог исправить положение, то только сам Гирланд.
Его руки передвигались от одного телефонного аппарата к другому, словно рука игрока, не знающего, на какой номер поставить последнюю ставку.
Наконец он решительно отодвинул телефон, связывающий его с О'Халлагеном, и снял трубку радиотелефона, служившего для переговоров с «ягуаром».
— Джек, — позвал он.
— Я слушаю.
— Дайте мне Гирланда.
— Минутку…
— Гирланд слушает. Вы что-то хотите сказать мне, шеф?
Спокойный голос агента вывел из себя Дорна.
— Еще бы! — прорычал он. — Я многое хотел бы сказать вам!… Немедленно отвечайте, где вы находитесь и что делаете?
— Я нахожусь в пригороде Парижа и занимаюсь тем, чем нужно… Да успокойтесь вы, Джон. Вы поручили мне это дело и оплатили звонкой монетой, остальное не должно вас волновать. Сейчас я как раз занимаюсь выполнением первой части заключенного с вами контракта.